Last of us — безусловно, лучшая игра предыдущего поколения консолей (PS3). Огромное значение она имеет в постановке подачи сюжета и совмещения его с довольно жестким геймплеем, тут тебе не “Нажмите X, чтобы выиграть и посмотрите красивый видеоролик на движке”. Значимость такого удачного и, самое главное, взрослого на уровне сценария совмещения заключается в щелчке кое-кому по носу.

Есть такой мужик — Девид Кейдж, основатель студии Quantic dreams. Его главная фишка заключалась в том, что для него на первом месте всегда была история, сюжет, его режиссура и постановка. Он очень любил так базарить, что “Ну вы там делайте свои шутеры, квесты, RPG, а я такой весь в белом делаю высокое искусство, мне главное передать переживание героев, чтобы вы их за живых принимали”. И делал в этом жанре игры.

Сначала был Omicron — очень крутая игра с открытым миром, тогда он пытался экспериментировать именно с механикой свободы и сюжетом, так как графика реализма дать в любом случае не могла. Потом появился Fahrenheit - тоже интересная история, но в ней он уже увлекся сравнением игры с фильмом — в общем постельная сцена полигональных манекенов — это жестко. В следующий раз спаривать манекены он решил в культовой игре Heavy Rain, где совсем отказался от геймплея — жми себе на кнопки, да смотри сюжет — все кричали “Да это же фильм! Кино!” 

Ребята, даже если это и кино, то фильмец этот такого уровня, что его стоит выпускать сразу на dvd в салоны, это ширпотреб. Но удобный контекст, что его сравнивают не с фильмами, а “обычными” играми возносил самомнение Кейджа все выше и выше. Его крах наступил на игре “Beyond: Two souls” — там участвовали оцифрованные голливудские звезды, Дефо кривлялся, тотал гуд. Только бредота Кейджа и как сценариста, и как режиссера, и как постановщика стала настолько очевидна, что игрушка провалилась.

А щелчок — это Last of us, которая без надрывных претензий на голову интересней как игра, на голову взрослее как история и на голову более эффектная постановкой.

Она идеально собрана, при том, что принципиально нового ничего в ней нет.

Да, поэтому она не может быть любимой. Поэтому любимая игра — до сих пор Arcanum. Про мир, где умер последний дракон, зато родился паровой двигатель.