Не побрезгуем послушать песенку, напоминающую в какой лихой стране мы живем. Не каждый такое сдюжит. Так или иначе, мы живем в России.

А Россия живет давно, и характер у нее, что называется, уже вполне сформировался. Она достаточно взрослая, чтобы не меняться. Но люди живут меньше и похоже, что каждому поколению приходится знакомиться с этим характером заново.

Вероятно, именно святую миссию помочь поколениям в этом знакомстве несет классическая русская литература.

Одно произведение, особенно сейчас, будет весьма в тему.

Доктор Живаго
Борис Пастернак

Сразу оговорюсь, что не берусь за рецензирование литературного труда, за который автор был удостоен Нобелевской премии. Я всего лишь постараюсь куцо объяснить, почему с этой книгой сейчас стоит познакомиться, ну или прочесть ее заново.

История главного героя, Юрия Живаго описывает как нормальный человек проходит через мясорубку великих и важных исторических событий, от первой до второй мировой, стараясь по-возможности оставаться живым человеком. Он врач, не аристократ, но и не пролетарий. У него есть жена, потом появилась любовница. Он любил и первую и вторую. Это абсолютно живой обыкновенный человек. Гениальность книги, на мой взгляд, заключается как раз в том, как предлагается посмотреть на этого человека и на жизнь вообще. Как чудесна и волшебна жизнь обыкновенная. Не гражданская позиция и не принципы, а страхи, слабость, подверженность страстям создают чудо жизни.

Несмотря на общемировой жесткач, через который проходит эта жизнь, в ней находится место до бесконечности уютным кратким мгновениям, когда она становится прекрасной. В конце книги, прожив эту жизнь с Юрием Живаго, мы натыкаемся на его стихи. Все это время он находил время для стихов. И, как будто подглядывая в чужие письма, мы понимаем о чем он сомневался, что любил, чего боялся, и как искренне он передал все свои страсти и всю свою человеческую хрупкость.

Эта книга учит гуманизму в самом правильном его смысле. Она учит осознавать в себе Человека. Не оценивать его, а понимать. Это книга о Любви. О любви людей, о любви к людям, о любви человека, о любви к человеку. О любви к миру, страшному и беспощадному, эта книга. Сейчас это полезно.

Перед следующими книжками вот, что следует сказать. Роман Доктор Живаго — это одна сторона вопроса. Второй стороной будет доброта и ирония к самому обществу. Лучше всего для этого подходят сказки одного очень хорошего английского сказочника.

С добротой и иронией, чего скрывать, сейчас напряги. Особенно с интеллектуальным их проявлением. Основные актуальные эмоции — это злоба, охреневание, сарказм. "Агрессивная среда стала нормой жизни", как поет певец Трофим в своей песне "Вурдалаки-упыри".

Но есть один сказочник с одним циклом книг, которые доброте, иронии и любви к жизни очень неплохо учат.

Серия о Смерти:

Мор, ученик Смерти, Мрачный жнец, Роковая музыка, Санта Хрякус, Вор времени

Терри Пратчетт

Если у Пастернака больше про любовь к личности и судьбе человека, то Терри Пратчетт обращается ко всей человеческой цивилизации, со всеми ее побочными продуктами, такими как философия, религия, города, политика или, допустим, маркетинг. Его книги полны интеллигентной иронии как раз того градуса, который нужен современному горожанину, чтобы посмотреть на окружающие социальные механизмы заново и как следует над ними поржать. Его сказки о социальных заблуждениях, странностях и причудах, которые уже давно кажутся нам естественным порядком вещей, но не перестают, зачастую, быть совершенно идиотскими.

В цикле книг о Смерти, ключевым персонажем является, как ни странно Смерть. Мрачный жнец, тот самый, да, скелет в капюшоне с косой на лошади, чья работа заключается в прерывании жизни людей. Это следует делать в тот же миг, когда умирает тело. Иначе возможны конфузы, такие как живые мертвецы, доставляющие массу юридических и формальных хлопот.

На протяжении цикла, Смерть пытается понять людей, материал, с которым ему приходится работать. И делает интересные выводы и суждения. Как ни странно, именно в цикле про Смерть у Пратчетта больше всего любви и доброты к людям. Ведь, по словам самого Жнеца, именно благодаря им оборот исполинского камня к шару горящего газа называется Восходом Солнца.